«Зачать ребёнка
в Крыму»
в Крыму»
Стася Власова, 36 лет, Москва
Кристина о стасе
я забеременела незапланированно.
Мы с мужем решили оставить ребёнка, других вариантов не было.
На седьмой неделе я заболела, меня положили в инфекционную больницу имени Боткина, пытались давать антибиотики. Я отказалась и написала заявление, что буду лечиться дома. Бросила работу и два месяца лежала. У меня есть склонность к преждевременным родам.
На втором скрининге я узнала, что это девочка. С 22 недели начались проблемы с беременностью, было небольшое кровотечение. После этого я сделала платное УЗИ, поставили диагноз — ВЗРП (Внутриутробная задержка роста плода). Я отнесла этот листок врачу, который заменял моего, он не стал смотреть, кинул: «Вы вообще платно ходите. Мы вам не назначали никакое УЗИ. Что вы тут приносите?». Я записалась к другому врачу, она предложила мне дождаться третьего скрининга.
Третий скрининг показал, что есть проблема с кровотоком, который идёт
от плаценты к ребёнку. Мне сказали, что нужно ложиться в больницу,
но у них не было мест. Я поехала в другой роддом, где каждый день мне делали УЗИ. Оно показало, что плохой кровоток уже другой — от меня
к плаценте. ВЗРП сняли, ребёнку ничего не грозило. «Плацента справляется, значит, всё хорошо». Меня выписали.
На седьмой неделе я заболела, меня положили в инфекционную больницу имени Боткина, пытались давать антибиотики. Я отказалась и написала заявление, что буду лечиться дома. Бросила работу и два месяца лежала. У меня есть склонность к преждевременным родам.
На втором скрининге я узнала, что это девочка. С 22 недели начались проблемы с беременностью, было небольшое кровотечение. После этого я сделала платное УЗИ, поставили диагноз — ВЗРП (Внутриутробная задержка роста плода). Я отнесла этот листок врачу, который заменял моего, он не стал смотреть, кинул: «Вы вообще платно ходите. Мы вам не назначали никакое УЗИ. Что вы тут приносите?». Я записалась к другому врачу, она предложила мне дождаться третьего скрининга.
Третий скрининг показал, что есть проблема с кровотоком, который идёт
от плаценты к ребёнку. Мне сказали, что нужно ложиться в больницу,
но у них не было мест. Я поехала в другой роддом, где каждый день мне делали УЗИ. Оно показало, что плохой кровоток уже другой — от меня
к плаценте. ВЗРП сняли, ребёнку ничего не грозило. «Плацента справляется, значит, всё хорошо». Меня выписали.
Стася.
Мы попросили её
выбрать цветок,
который ассоциируется
с беременностью,
и сделать портрет
Мы попросили её
выбрать цветок,
который ассоциируется
с беременностью,
и сделать портрет
Я ходила в поликлинику, там слушали сердечко ребёнка. Мне назначили четвёртый скрининг, он делается только в экстренных случаях. За четыре дня до него мне было хорошо, легко. Утром малышка шевелилась, буйно себя вела. Я думала, что это нормально, сейчас понимаю, что нет. Я теряла зрение, было высокое давление, которое списали на жару. Больше всего я переживаю, потому что не знаю, в какой момент моя дочь умерла. Я закупалась к роддому, поехала к подружке. Её двухлетняя дочь мне говорит: «Вытащи скорее, вытащи скорее». Я говорю: «Ещё рано, подожди месяц». Она говорит: «Нет, вытащи».
«Вытащи скорее,
вытащи скорее»
вытащи скорее»
И вот время семь вечера. Я еду домой, чувствую, что не шевелится. Пишу
в беременный чат: «Что-то у меня мало активности». Там отвечают: «Такая жара, конечно, никто не хочет шевелиться. Наверное, она там дрыхнет и говорит: "Мать, отстань"». Я приезжаю домой, мы с мужем немного побубукали друг на друга по другому поводу. Съела шоколадку — не шевелится. Лимон съела — не шевелится. А я не знаю, шевелится или нет, что-то бултыхается. Я говорю: «Поеду, съезжу». Муж хотел
со мной поехать. Я сказала, что со мной не надо. «Сама справлюсь, если что, тебе наберу». Поехала в роддом, который по месту жительства, рядом. Думаю, что сделаю быстренько УЗИ, она мне помашет ручкой, скажет: «Привет, всё хорошо». И я поеду домой.
в беременный чат: «Что-то у меня мало активности». Там отвечают: «Такая жара, конечно, никто не хочет шевелиться. Наверное, она там дрыхнет и говорит: "Мать, отстань"». Я приезжаю домой, мы с мужем немного побубукали друг на друга по другому поводу. Съела шоколадку — не шевелится. Лимон съела — не шевелится. А я не знаю, шевелится или нет, что-то бултыхается. Я говорю: «Поеду, съезжу». Муж хотел
со мной поехать. Я сказала, что со мной не надо. «Сама справлюсь, если что, тебе наберу». Поехала в роддом, который по месту жительства, рядом. Думаю, что сделаю быстренько УЗИ, она мне помашет ручкой, скажет: «Привет, всё хорошо». И я поеду домой.
Снимок УЗИ,
22 марта 2019 г. Из личного архива
22 марта 2019 г. Из личного архива
Приезжаю в роддом, меня кладут, говорят, что надо выяснить причину небольшой активности. Пока оформляли документы, я легла на кушетку, чтобы послушали сердце ребёнка — медсестра сказала: «Я ничего
не слышу». В этот момент я поняла, но держалась. Врач говорит:
«Хорош, бегом на УЗИ!». На УЗИ медсестра смотрела и молчала,
я просила сказать мне уже что-нибудь. Она: «Тут ничего не сделаешь, никакая реанимация не поможет». Я пишу мужу: «Она умерла». Врачи продолжают измерять всё. Я хочу выйти умыться. Мы идём. Прошу оставить меня одну, медперсонал, естественно, меня не оставляет.
Я начинаю умываться, у меня истерика. В итоге дают таблетку успокоительного.
Ко мне пускают мужа, мы остаёмся одни. Я спрашиваю: «Как же теперь выживать? Ради чего?». Он говорит: «Ничего, поедем на море, поедем
в Крым». Море всегда на меня волшебно действует, тем более Крым. Меня положили в отдельную палату, взяли кровь из вены, дали успокоительное. Сказали, что я должна родить сама. Я ни в какую, думала, что если рожу мёртвого ребёнка, потом никогда не смогу родить. Потом я заснула.
не слышу». В этот момент я поняла, но держалась. Врач говорит:
«Хорош, бегом на УЗИ!». На УЗИ медсестра смотрела и молчала,
я просила сказать мне уже что-нибудь. Она: «Тут ничего не сделаешь, никакая реанимация не поможет». Я пишу мужу: «Она умерла». Врачи продолжают измерять всё. Я хочу выйти умыться. Мы идём. Прошу оставить меня одну, медперсонал, естественно, меня не оставляет.
Я начинаю умываться, у меня истерика. В итоге дают таблетку успокоительного.
Ко мне пускают мужа, мы остаёмся одни. Я спрашиваю: «Как же теперь выживать? Ради чего?». Он говорит: «Ничего, поедем на море, поедем
в Крым». Море всегда на меня волшебно действует, тем более Крым. Меня положили в отдельную палату, взяли кровь из вены, дали успокоительное. Сказали, что я должна родить сама. Я ни в какую, думала, что если рожу мёртвого ребёнка, потом никогда не смогу родить. Потом я заснула.
На третий день после выписки из роддома Стася нарисовала этот рисунок. «Мы тогда даже не догадывались, что именно так будем прощаться с ней». Фото из личного архива
На следующий день ко мне пришла женщина-психолог, я поговорила
с заведующим. Сказала, что мне страшно — первые роды, если они будут долго длиться, я не выдержу. Когда ты знаешь, что родишь живого ребёнка — можешь хоть сколько выдержать. А тут для чего? Себя беречь? Мне себя не жалко. Мне пообещали, что будут пичкать лекарствами, нужно будет потерпеть четыре часа. Я решила, что буду рожать сама.
Мне поставили катетер Фолея, дали таблетку для вызывания родов. Через шесть часов у меня начались болевые галлюцинации — везде виделись тараканы, металлическая решётка клацала зубами. Сильно тошнило, с меня начало течь. На четвереньках я доползла до кабинета врача, сказала, что больше не могу. Катетер вытащили. Резко стало хорошо.
На следующий день меня перевезли в родильное отделение, приехал муж. У меня схватки. Я отмечала их в приложении «Счастье близится»,
в нём можно отслеживать, как быстро всё происходит. Схватки сильнее, меня тошнит. Муж бегает с корытцем. Я не знаю, как без мужа бы справилась. Он классно держался, молодец.
с заведующим. Сказала, что мне страшно — первые роды, если они будут долго длиться, я не выдержу. Когда ты знаешь, что родишь живого ребёнка — можешь хоть сколько выдержать. А тут для чего? Себя беречь? Мне себя не жалко. Мне пообещали, что будут пичкать лекарствами, нужно будет потерпеть четыре часа. Я решила, что буду рожать сама.
Мне поставили катетер Фолея, дали таблетку для вызывания родов. Через шесть часов у меня начались болевые галлюцинации — везде виделись тараканы, металлическая решётка клацала зубами. Сильно тошнило, с меня начало течь. На четвереньках я доползла до кабинета врача, сказала, что больше не могу. Катетер вытащили. Резко стало хорошо.
На следующий день меня перевезли в родильное отделение, приехал муж. У меня схватки. Я отмечала их в приложении «Счастье близится»,
в нём можно отслеживать, как быстро всё происходит. Схватки сильнее, меня тошнит. Муж бегает с корытцем. Я не знаю, как без мужа бы справилась. Он классно держался, молодец.
Рисунок,
сделанный Стасей
во время беременности
сделанный Стасей
во время беременности
Начались роды. Я сказала мужу: «Так, всё, вышел отсюда, на этом твоя миссия закончена». Он побежал в коридор. Акушерка предложила ему посидеть за ширмой. Наши воспоминания о родах с мужем расходятся.
Мне казалось, что я материлась и кричала на всё отделение. Муж говорит, что я матерного слова ни сказала. Только просила, чтобы мне разрешили покакать. После родов начали фигачить гормоны. Я не пробовала кокаин, но, наверное, это рядом.
Роды шли три часа, ровно в 12 родилась Лада. Я спросила, стоит ли мне взять её на руки. Акушерка сказала: «Не надо брать, вы потом хуже будете отпускать». Я хотела сфотографировать, но и тут мне сказали, что будет хуже (плачет). Жалею, что послушалась. Когда меня перевели
в палату, мне очень хотелось взять что-то в руки. Я подушку качала. После родов дочь убрали за занавеску, начали измерять рост, вес. Муж меня целует, говорит, какая я молодец, как хорошо справилась. Потом
я вижу, как её кладут в полиэтиленовый пакет и выносят. У нас взяли согласие на вскрытие и спросили, будем ли мы забирать? Это так странно, как можно оставить там — я не понимаю.
Через какое-то время меня перевезли в послеродовое отделение, муж ушёл. Я была уставшей, гормоны перестали работать. Положили в отдельную палату. Ко мне заходит женщина с ребёнком, которая лежала через стенку: «Как всё прошло? Всё хорошо?». Я молчу. Она: «Ну, что же вы? Вам уже приносили? Но ничего, не волнуйтесь, сейчас вам принесут». Я говорю: «Отстаньте от меня, я родила мёртвого ребёнка. Что вы ко мне пристали?». Нельзя было, конечно, так говорить, она сама только родила и хотела как лучше. Но в тот момент не хотелось сдерживаться. Я жалею, что так сказала. Потом мне всё время хотелось подойти к ней и забрать ребёнка, начать его кормить. У неё не было молока.
Мне казалось, что я материлась и кричала на всё отделение. Муж говорит, что я матерного слова ни сказала. Только просила, чтобы мне разрешили покакать. После родов начали фигачить гормоны. Я не пробовала кокаин, но, наверное, это рядом.
Роды шли три часа, ровно в 12 родилась Лада. Я спросила, стоит ли мне взять её на руки. Акушерка сказала: «Не надо брать, вы потом хуже будете отпускать». Я хотела сфотографировать, но и тут мне сказали, что будет хуже (плачет). Жалею, что послушалась. Когда меня перевели
в палату, мне очень хотелось взять что-то в руки. Я подушку качала. После родов дочь убрали за занавеску, начали измерять рост, вес. Муж меня целует, говорит, какая я молодец, как хорошо справилась. Потом
я вижу, как её кладут в полиэтиленовый пакет и выносят. У нас взяли согласие на вскрытие и спросили, будем ли мы забирать? Это так странно, как можно оставить там — я не понимаю.
Через какое-то время меня перевезли в послеродовое отделение, муж ушёл. Я была уставшей, гормоны перестали работать. Положили в отдельную палату. Ко мне заходит женщина с ребёнком, которая лежала через стенку: «Как всё прошло? Всё хорошо?». Я молчу. Она: «Ну, что же вы? Вам уже приносили? Но ничего, не волнуйтесь, сейчас вам принесут». Я говорю: «Отстаньте от меня, я родила мёртвого ребёнка. Что вы ко мне пристали?». Нельзя было, конечно, так говорить, она сама только родила и хотела как лучше. Но в тот момент не хотелось сдерживаться. Я жалею, что так сказала. Потом мне всё время хотелось подойти к ней и забрать ребёнка, начать его кормить. У неё не было молока.
Когда Стася попала
в больницу, её муж был
в экспедиции. У Стаси не было с собой белья, зубной пасты, щётки. Она попросила друзей привезти необходимое. Они вложили эту записку, которую Стася хранит до сих пор
в больницу, её муж был
в экспедиции. У Стаси не было с собой белья, зубной пасты, щётки. Она попросила друзей привезти необходимое. Они вложили эту записку, которую Стася хранит до сих пор
Через день ко мне пришла психолог, она правильно сказала, что надо рожать. Я рада, что пережила этот опыт, дали бы ещё попрощаться нормально, наверное, было бы легче с этим справиться. Меня выписали, удивились, что мы забираем тело: «Что вы с ним будете делать? Хоронить что ли?». Через несколько дней после выписки отдали тело. Мы выбрали кремацию, поехали с друзьями в морг. Там мы увидели Ладу последний раз. Она была красивой. Сотрудники морга тактично вышли, дали нам проститься. Там я тоже не решилась сделать фото. Гробик заколотили, мы положили его на колени. Ехали и болтали о каких-то сериалах, лишь бы не говорить о том, о чём все думали.
В крематории была живая очередь, но все малыши проходили вперёд, так как тело маленькое и может быстро растаять. Нас вызвали, муж попросил кого-то перестать играть псевдотрагическую музыку на синтезаторе. Мы обнялись. Не сговариваясь, мы надели белые рубашки с мужем. Всё сделали и надо было разъезжаться, но никому не хотелось. Мы взяли шампанское, о котором я мечтала всю беременность, заказали пиццу. Сидели, ели, периодически кто-то замолкал.
После смерти Лады у меня были панические атаки, кошмары. Я находила себя под одеялом плачущую в истерике. Мужу тоже было непросто, у него есть дети, он был вынужден делать вид, что всё хорошо, общаться с ними, зная, что было вчера. Через десять дней нам выдали баночку с прахом — Капсель. Мы ждали, когда поедем в Крым, чтобы проститься с ней окончательно. Я ходила к психологу, она мне очень помогала, дала крепкое основание, на котором можно стоять.
В крематории была живая очередь, но все малыши проходили вперёд, так как тело маленькое и может быстро растаять. Нас вызвали, муж попросил кого-то перестать играть псевдотрагическую музыку на синтезаторе. Мы обнялись. Не сговариваясь, мы надели белые рубашки с мужем. Всё сделали и надо было разъезжаться, но никому не хотелось. Мы взяли шампанское, о котором я мечтала всю беременность, заказали пиццу. Сидели, ели, периодически кто-то замолкал.
После смерти Лады у меня были панические атаки, кошмары. Я находила себя под одеялом плачущую в истерике. Мужу тоже было непросто, у него есть дети, он был вынужден делать вид, что всё хорошо, общаться с ними, зная, что было вчера. Через десять дней нам выдали баночку с прахом — Капсель. Мы ждали, когда поедем в Крым, чтобы проститься с ней окончательно. Я ходила к психологу, она мне очень помогала, дала крепкое основание, на котором можно стоять.
Стася сняла носочки с куклы и сохранила, чтобы надеть на своего первого ребёнка.
Фото из личного архива
Фото из личного архива
Мы отправились в Крым, искали, где отпустить дочь. Друзья напомнили,
что есть мыс Меганом — место силы. В первый раз мы не смогли туда пройти и уехали в Симферополь на три дня. Потом вернулись, и всё случилось. В бухте Капсель ровно в 12, когда она родилась, мы высыпали прах в море. Там были маленькие косточки, мне было приятно от осознания, что это не пыль, а всё-таки тело. Мы сделали омовение, покурили. Появилось ощущение, что можно ехать домой.
Мы вернулись в Москву, на горевание я дала себе год, устроилась
на другую работу, у меня началась жизнь. 28 мая — день смерти Лады. Естественно, меня каждый год накрывает в этот день, мне нехорошо.
А первого июня — её день рождения, я не хочу его омрачать. Недавно было два года с того момента. Я написала об этом пост в инстаграме, получила колоссальную поддержку от женщин, которые через это прошли.
Следующего ребёнка мы с мужем договорились назвать тоже Лада, если будет девочка. У меня была мечта — зачать ребёнка в Крыму. Но в этом году мы не едем, не получается. Я планирую беременность на декабрь-январь, значит, поеду туда уже беременной.
что есть мыс Меганом — место силы. В первый раз мы не смогли туда пройти и уехали в Симферополь на три дня. Потом вернулись, и всё случилось. В бухте Капсель ровно в 12, когда она родилась, мы высыпали прах в море. Там были маленькие косточки, мне было приятно от осознания, что это не пыль, а всё-таки тело. Мы сделали омовение, покурили. Появилось ощущение, что можно ехать домой.
Мы вернулись в Москву, на горевание я дала себе год, устроилась
на другую работу, у меня началась жизнь. 28 мая — день смерти Лады. Естественно, меня каждый год накрывает в этот день, мне нехорошо.
А первого июня — её день рождения, я не хочу его омрачать. Недавно было два года с того момента. Я написала об этом пост в инстаграме, получила колоссальную поддержку от женщин, которые через это прошли.
Следующего ребёнка мы с мужем договорились назвать тоже Лада, если будет девочка. У меня была мечта — зачать ребёнка в Крыму. Но в этом году мы не едем, не получается. Я планирую беременность на декабрь-январь, значит, поеду туда уже беременной.
Стася в Крыму, 2019 г.
Фото из личного архива
Фото из личного архива
«Зачать ребёнка
в Крыму»
в Крыму»
Стася Власова, 36 лет, Москва
Кристина о стасе
Мы с мужем решили оставить ребёнка, других вариантов не было.
На седьмой неделе я заболела, меня положили в инфекционную больницу имени Боткина, пытались давать антибиотики. Я отказалась
и написала заявление, что буду лечиться дома. Бросила работу и два месяца лежала. У меня есть склонность к преждевременным родам.
На втором скрининге я узнала, что это девочка. С 22 недели начались проблемы с беременностью, было небольшое кровотечение. После этого я сделала платное УЗИ, поставили диагноз — ВЗРП (Внутриутробная задержка роста плода). Я отнесла этот листок врачу, который заменял моего, он не стал смотреть, кинул: «Вы вообще платно ходите. Мы вам
не назначали никакое УЗИ. Что вы тут приносите?». Я записалась к другому врачу, она предложила мне дождаться третьего скрининга.
Третий скрининг показал, что есть проблема с кровотоком, который идёт
от плаценты к ребёнку. Мне сказали, что нужно ложиться в больницу,
но у них не было мест. Я поехала в другой роддом, где каждый день мне делали УЗИ. Оно показало, что плохой кровоток уже другой — от меня
к плаценте. ВЗРП сняли, ребёнку ничего не грозило. «Плацента справляется, значит, всё хорошо». Меня выписали.
На седьмой неделе я заболела, меня положили в инфекционную больницу имени Боткина, пытались давать антибиотики. Я отказалась
и написала заявление, что буду лечиться дома. Бросила работу и два месяца лежала. У меня есть склонность к преждевременным родам.
На втором скрининге я узнала, что это девочка. С 22 недели начались проблемы с беременностью, было небольшое кровотечение. После этого я сделала платное УЗИ, поставили диагноз — ВЗРП (Внутриутробная задержка роста плода). Я отнесла этот листок врачу, который заменял моего, он не стал смотреть, кинул: «Вы вообще платно ходите. Мы вам
не назначали никакое УЗИ. Что вы тут приносите?». Я записалась к другому врачу, она предложила мне дождаться третьего скрининга.
Третий скрининг показал, что есть проблема с кровотоком, который идёт
от плаценты к ребёнку. Мне сказали, что нужно ложиться в больницу,
но у них не было мест. Я поехала в другой роддом, где каждый день мне делали УЗИ. Оно показало, что плохой кровоток уже другой — от меня
к плаценте. ВЗРП сняли, ребёнку ничего не грозило. «Плацента справляется, значит, всё хорошо». Меня выписали.
И вот время семь вечера. Я еду домой, чувствую, что не шевелится. Пишу
в беременный чат: «Что-то у меня мало активности». Там отвечают: «Такая жара, конечно, никто не хочет шевелиться. Наверное, она там дрыхнет и говорит: "Мать, отстань"». Я приезжаю домой, мы с мужем немного побубукали друг на друга по другому поводу. Съела шоколадку — не шевелится. Лимон съела — не шевелится. А я не знаю, шевелится или нет, что-то бултыхается. Я говорю: «Поеду, съезжу». Муж хотел
со мной поехать. Я сказала, что со мной не надо. «Сама справлюсь, если что, тебе наберу». Поехала в роддом, который по месту жительства, рядом. Думаю, что сделаю быстренько УЗИ, она мне помашет ручкой, скажет: «Привет, всё хорошо». И я поеду домой.
в беременный чат: «Что-то у меня мало активности». Там отвечают: «Такая жара, конечно, никто не хочет шевелиться. Наверное, она там дрыхнет и говорит: "Мать, отстань"». Я приезжаю домой, мы с мужем немного побубукали друг на друга по другому поводу. Съела шоколадку — не шевелится. Лимон съела — не шевелится. А я не знаю, шевелится или нет, что-то бултыхается. Я говорю: «Поеду, съезжу». Муж хотел
со мной поехать. Я сказала, что со мной не надо. «Сама справлюсь, если что, тебе наберу». Поехала в роддом, который по месту жительства, рядом. Думаю, что сделаю быстренько УЗИ, она мне помашет ручкой, скажет: «Привет, всё хорошо». И я поеду домой.
На следующий день ко мне пришла женщина-психолог, я поговорила
с заведующим. Сказала, что мне страшно — первые роды, если они будут долго длиться, я не выдержу. Когда ты знаешь, что родишь живого ребёнка — можешь хоть сколько выдержать. А тут для чего? Себя беречь? Мне себя не жалко. Мне пообещали, что будут пичкать лекарствами, нужно будет потерпеть четыре часа. Я решила, что буду рожать сама.
Мне поставили катетер Фолея, дали таблетку для вызывания родов. Через шесть часов у меня начались болевые галлюцинации — везде виделись тараканы, металлическая решётка клацала зубами. Сильно тошнило, с меня начало течь. На четвереньках я доползла до кабинета врача, сказала, что больше не могу. Катетер вытащили. Резко стало хорошо.
На следующий день меня перевезли в родильное отделение, приехал муж. У меня схватки. Я отмечала их в приложении «Счастье близится»,
в нём можно отслеживать, как быстро всё происходит. Схватки сильнее, меня тошнит. Муж бегает с корытцем. Я не знаю, как без мужа бы справилась. Он классно держался, молодец.
с заведующим. Сказала, что мне страшно — первые роды, если они будут долго длиться, я не выдержу. Когда ты знаешь, что родишь живого ребёнка — можешь хоть сколько выдержать. А тут для чего? Себя беречь? Мне себя не жалко. Мне пообещали, что будут пичкать лекарствами, нужно будет потерпеть четыре часа. Я решила, что буду рожать сама.
Мне поставили катетер Фолея, дали таблетку для вызывания родов. Через шесть часов у меня начались болевые галлюцинации — везде виделись тараканы, металлическая решётка клацала зубами. Сильно тошнило, с меня начало течь. На четвереньках я доползла до кабинета врача, сказала, что больше не могу. Катетер вытащили. Резко стало хорошо.
На следующий день меня перевезли в родильное отделение, приехал муж. У меня схватки. Я отмечала их в приложении «Счастье близится»,
в нём можно отслеживать, как быстро всё происходит. Схватки сильнее, меня тошнит. Муж бегает с корытцем. Я не знаю, как без мужа бы справилась. Он классно держался, молодец.
Начались роды. Я сказала мужу: «Так, всё, вышел отсюда, на этом твоя миссия закончена». Он побежал в коридор. Акушерка предложила ему посидеть за ширмой. Наши воспоминания о родах с мужем расходятся.
Мне казалось, что я материлась и кричала на всё отделение. Муж говорит, что я матерного слова ни сказала. Только просила, чтобы мне разрешили покакать. После родов начали фигачить гормоны. Я не пробовала кокаин, но, наверное, это рядом.
Роды шли три часа, ровно в 12 родилась Лада. Я спросила, стоит ли мне взять её на руки. Акушерка сказала: «Не надо брать, вы потом хуже будете отпускать». Я хотела сфотографировать, но и тут мне сказали, что будет хуже (плачет). Жалею, что послушалась. Когда меня перевели
в палату, мне очень хотелось взять что-то в руки. Я подушку качала. После родов дочь убрали за занавеску, начали измерять рост, вес. Муж меня целует, говорит, какая я молодец, как хорошо справилась. Потом
я вижу, как её кладут в полиэтиленовый пакет и выносят. У нас взяли согласие на вскрытие и спросили, будем ли мы забирать? Это так странно, как можно оставить там — я не понимаю.
Через какое-то время меня перевезли в послеродовое отделение, муж ушёл. Я была уставшей, гормоны перестали работать. Положили в отдельную палату. Ко мне заходит женщина с ребёнком, которая лежала через стенку: «Как всё прошло? Всё хорошо?». Я молчу. Она: «Ну, что же вы? Вам уже приносили? Но ничего, не волнуйтесь, сейчас вам принесут». Я говорю: «Отстаньте от меня, я родила мёртвого ребёнка. Что вы ко мне пристали?». Нельзя было, конечно, так говорить, она сама только родила и хотела как лучше. Но в тот момент не хотелось сдерживаться. Я жалею, что так сказала. Потом мне всё время хотелось подойти к ней и забрать ребёнка, начать его кормить. У неё не было молока.
Мне казалось, что я материлась и кричала на всё отделение. Муж говорит, что я матерного слова ни сказала. Только просила, чтобы мне разрешили покакать. После родов начали фигачить гормоны. Я не пробовала кокаин, но, наверное, это рядом.
Роды шли три часа, ровно в 12 родилась Лада. Я спросила, стоит ли мне взять её на руки. Акушерка сказала: «Не надо брать, вы потом хуже будете отпускать». Я хотела сфотографировать, но и тут мне сказали, что будет хуже (плачет). Жалею, что послушалась. Когда меня перевели
в палату, мне очень хотелось взять что-то в руки. Я подушку качала. После родов дочь убрали за занавеску, начали измерять рост, вес. Муж меня целует, говорит, какая я молодец, как хорошо справилась. Потом
я вижу, как её кладут в полиэтиленовый пакет и выносят. У нас взяли согласие на вскрытие и спросили, будем ли мы забирать? Это так странно, как можно оставить там — я не понимаю.
Через какое-то время меня перевезли в послеродовое отделение, муж ушёл. Я была уставшей, гормоны перестали работать. Положили в отдельную палату. Ко мне заходит женщина с ребёнком, которая лежала через стенку: «Как всё прошло? Всё хорошо?». Я молчу. Она: «Ну, что же вы? Вам уже приносили? Но ничего, не волнуйтесь, сейчас вам принесут». Я говорю: «Отстаньте от меня, я родила мёртвого ребёнка. Что вы ко мне пристали?». Нельзя было, конечно, так говорить, она сама только родила и хотела как лучше. Но в тот момент не хотелось сдерживаться. Я жалею, что так сказала. Потом мне всё время хотелось подойти к ней и забрать ребёнка, начать его кормить. У неё не было молока.
Через день ко мне пришла психолог, она правильно сказала, что надо рожать. Я рада, что пережила этот опыт, дали бы ещё попрощаться нормально, наверное, было бы легче с этим справиться. Меня выписали, удивились, что мы забираем тело: «Что вы с ним будете делать? Хоронить что ли?». Через несколько дней после выписки отдали тело. Мы выбрали кремацию, поехали с друзьями в морг. Там мы увидели Ладу последний раз. Она была красивой. Сотрудники морга тактично вышли, дали нам проститься. Там я тоже не решилась сделать фото. Гробик заколотили, мы положили его на колени. Ехали и болтали о каких-то сериалах, лишь бы не говорить о том, о чём все думали.
В крематории была живая очередь, но все малыши проходили вперёд, так как тело маленькое и может быстро растаять. Нас вызвали, муж попросил кого-то перестать играть псевдотрагическую музыку на синтезаторе. Мы обнялись. Не сговариваясь, мы надели белые рубашки с мужем. Всё сделали и надо было разъезжаться, но никому не хотелось. Мы взяли шампанское, о котором я мечтала всю беременность, заказали пиццу. Сидели, ели, периодически кто-то замолкал.
После смерти Лады у меня были панические атаки, кошмары. Я находила себя под одеялом плачущую в истерике. Мужу тоже было непросто, у него есть дети, он был вынужден делать вид, что всё хорошо, общаться с ними, зная, что было вчера. Через десять дней нам выдали баночку с прахом — Капсель. Мы ждали, когда поедем в Крым, чтобы проститься с ней окончательно. Я ходила к психологу, она мне очень помогала, дала крепкое основание, на котором можно стоять.
В крематории была живая очередь, но все малыши проходили вперёд, так как тело маленькое и может быстро растаять. Нас вызвали, муж попросил кого-то перестать играть псевдотрагическую музыку на синтезаторе. Мы обнялись. Не сговариваясь, мы надели белые рубашки с мужем. Всё сделали и надо было разъезжаться, но никому не хотелось. Мы взяли шампанское, о котором я мечтала всю беременность, заказали пиццу. Сидели, ели, периодически кто-то замолкал.
После смерти Лады у меня были панические атаки, кошмары. Я находила себя под одеялом плачущую в истерике. Мужу тоже было непросто, у него есть дети, он был вынужден делать вид, что всё хорошо, общаться с ними, зная, что было вчера. Через десять дней нам выдали баночку с прахом — Капсель. Мы ждали, когда поедем в Крым, чтобы проститься с ней окончательно. Я ходила к психологу, она мне очень помогала, дала крепкое основание, на котором можно стоять.
Мы отправились в Крым, искали, где отпустить дочь. Друзья напомнили,
что есть мыс Меганом — место силы. В первый раз мы не смогли туда пройти и уехали в Симферополь на три дня. Потом вернулись, и всё случилось. В бухте Капсель ровно в 12, когда она родилась, мы высыпали прах в море. Там были маленькие косточки, мне было приятно от осознания, что это не пыль, а всё-таки тело. Мы сделали омовение, покурили. Появилось ощущение, что можно ехать домой.
Мы вернулись в Москву, на горевание я дала себе год, устроилась
на другую работу, у меня началась жизнь. 28 мая — день смерти Лады. Естественно, меня каждый год накрывает в этот день, мне нехорошо.
А первого июня — её день рождения, я не хочу его омрачать. Недавно было два года с того момента. Я написала об этом пост в инстаграме, получила колоссальную поддержку от женщин, которые через это прошли.
Следующего ребёнка мы с мужем договорились назвать тоже Лада, если будет девочка. У меня была мечта — зачать ребёнка в Крыму. Но в этом году мы не едем, не получается. Я планирую беременность на декабрь-январь, значит, поеду туда уже беременной.
что есть мыс Меганом — место силы. В первый раз мы не смогли туда пройти и уехали в Симферополь на три дня. Потом вернулись, и всё случилось. В бухте Капсель ровно в 12, когда она родилась, мы высыпали прах в море. Там были маленькие косточки, мне было приятно от осознания, что это не пыль, а всё-таки тело. Мы сделали омовение, покурили. Появилось ощущение, что можно ехать домой.
Мы вернулись в Москву, на горевание я дала себе год, устроилась
на другую работу, у меня началась жизнь. 28 мая — день смерти Лады. Естественно, меня каждый год накрывает в этот день, мне нехорошо.
А первого июня — её день рождения, я не хочу его омрачать. Недавно было два года с того момента. Я написала об этом пост в инстаграме, получила колоссальную поддержку от женщин, которые через это прошли.
Следующего ребёнка мы с мужем договорились назвать тоже Лада, если будет девочка. У меня была мечта — зачать ребёнка в Крыму. Но в этом году мы не едем, не получается. Я планирую беременность на декабрь-январь, значит, поеду туда уже беременной.
я забеременела незапланированно.
Стася.
Мы попросили её
выбрать цветок,
который ассоциируется
с беременностью,
и сделать портрет
Мы попросили её
выбрать цветок,
который ассоциируется
с беременностью,
и сделать портрет
Снимок УЗИ,
22 марта 2019 г. Из личного архива
22 марта 2019 г. Из личного архива
На третий день после выписки из роддома Стася нарисовала этот рисунок. «Мы тогда даже не догадывались, что именно так будем прощаться с ней». Фото из личного архива
Рисунок,
сделанный Стасей
во время беременности
сделанный Стасей
во время беременности
«Вытащи скорее,
вытащи скорее»
вытащи скорее»
Я ходила в поликлинику, там слушали сердечко ребёнка. Мне назначили четвёртый скрининг, он делается только в экстренных случаях.
За четыре дня до него мне было хорошо, легко. Утром малышка шевелилась, буйно себя вела. Я думала, что это нормально, сейчас понимаю, что нет. Я теряла зрение, было высокое давление, которое списали на жару. Больше всего я переживаю, потому что не знаю,
в какой момент моя дочь умерла. Я закупалась к роддому, поехала
к подружке. Её двухлетняя дочь мне говорит: «Вытащи скорее, вытащи скорее». Я говорю: «Ещё рано, подожди месяц». Она говорит:
«Нет, вытащи».
За четыре дня до него мне было хорошо, легко. Утром малышка шевелилась, буйно себя вела. Я думала, что это нормально, сейчас понимаю, что нет. Я теряла зрение, было высокое давление, которое списали на жару. Больше всего я переживаю, потому что не знаю,
в какой момент моя дочь умерла. Я закупалась к роддому, поехала
к подружке. Её двухлетняя дочь мне говорит: «Вытащи скорее, вытащи скорее». Я говорю: «Ещё рано, подожди месяц». Она говорит:
«Нет, вытащи».
Когда Стася попала
в больницу, её муж был
в экспедиции. У Стаси не было с собой белья, зубной пасты, щётки. Она попросила друзей привезти необходимое. Они вложили эту записку, которую Стася хранит до сих пор
в больницу, её муж был
в экспедиции. У Стаси не было с собой белья, зубной пасты, щётки. Она попросила друзей привезти необходимое. Они вложили эту записку, которую Стася хранит до сих пор
Стася сняла носочки с куклы и сохранила, чтобы надеть на своего первого ребёнка.
Фото из личного архива
Фото из личного архива
Стася в Крыму, 2019 г.
Фото из личного архива
Фото из личного архива
Приезжаю в роддом, меня кладут, говорят, что надо выяснить причину небольшой активности. Пока оформляли документы, я легла на кушетку, чтобы послушали сердце ребёнка — медсестра сказала: «Я ничего
не слышу». В этот момент я поняла, но держалась. Врач говорит:
«Хорош, бегом на УЗИ!». На УЗИ медсестра смотрела и молчала,
я просила сказать мне уже что-нибудь. Она: «Тут ничего не сделаешь, никакая реанимация не поможет». Я пишу мужу: «Она умерла». Врачи продолжают измерять всё. Я хочу выйти умыться. Мы идём. Прошу оставить меня одну, медперсонал, естественно, меня не оставляет.
Я начинаю умываться, у меня истерика. В итоге дают таблетку успокоительного.
Ко мне пускают мужа, мы остаёмся одни. Я спрашиваю: «Как же теперь выживать? Ради чего?». Он говорит: «Ничего, поедем на море, поедем
в Крым». Море всегда на меня волшебно действует, тем более Крым. Меня положили в отдельную палату, взяли кровь из вены, дали успокоительное. Сказали, что я должна родить сама. Я ни в какую, думала, что если рожу мёртвого ребёнка, потом никогда не смогу родить. Потом я заснула.
не слышу». В этот момент я поняла, но держалась. Врач говорит:
«Хорош, бегом на УЗИ!». На УЗИ медсестра смотрела и молчала,
я просила сказать мне уже что-нибудь. Она: «Тут ничего не сделаешь, никакая реанимация не поможет». Я пишу мужу: «Она умерла». Врачи продолжают измерять всё. Я хочу выйти умыться. Мы идём. Прошу оставить меня одну, медперсонал, естественно, меня не оставляет.
Я начинаю умываться, у меня истерика. В итоге дают таблетку успокоительного.
Ко мне пускают мужа, мы остаёмся одни. Я спрашиваю: «Как же теперь выживать? Ради чего?». Он говорит: «Ничего, поедем на море, поедем
в Крым». Море всегда на меня волшебно действует, тем более Крым. Меня положили в отдельную палату, взяли кровь из вены, дали успокоительное. Сказали, что я должна родить сама. Я ни в какую, думала, что если рожу мёртвого ребёнка, потом никогда не смогу родить. Потом я заснула.